1898.10.07 - В. В. Стасову.

          В. В. Стасову.

[Москва], 7 октября 1898 г.

          Не успел окончить ответа на Ваше прошлое письмо, как снова получаю от Вас — писанное 6 окт[ября] и с новыми вопросами. Боюсь, дорогой Владимир Васильевич, не слишком ли многотомна и обширна выйдет «моя биография». Ведь если все припоминать, все лица, с которыми встречался и жил, так всех подробностей наберется бесконечная вереница — придется вспомнить и детские годы, как я жил в селе среди мужиков и баб и любил их не «народнически», а попросту, как своих друзей и приятелей, — слушал их песни и сказки, заслушивался, сидя на печи при свете и треске лучины. Вспомнить моего дорогого отца (священника), глубокорелигиозного и философски настроенного, который, прогуливаясь с нами, детьми, по долям в звездные августовские ночи, влил в наши души живое неистребимое представление о Живом, действительно сущем Боге! Надо и семью свою хорошую вспомнить, и дедов, и прадедов (все попы и преинтересные люди)¹, которых я еще живыми помню... Да и мало ли еще чего вспомнится. А вся моя семинарская жизнь... А друзья и проч., и проч., и проч.
          И право, все такие подробности ничуть не менее имели значения в моей жизни и развитии, чем то, что я Вам сообщал и сообщаю, а, скорее, даже более. Но ведь, если все писать, то выйдет целая книга вроде «Семейной хроники» Аксакова!
          На Ваши новые вопросы также, конечно, отвечу:
          1) Красинский — католический епископ, поляк, был сослан в Вятку за участие в Польском бунте (вероятно) вместе с другими поляками. Перед отъездом в Петербург я написал две картинки — «Жница» и «Торговка баба»², пустил их в лотерею, чтобы собрать какие-нибудь гроши на поездку. Деньги за них — 60 р. я, впрочем, получил уже в Петербурге, спустя несколько месяцев. Какую из этих картин выиграл еп[ископ] Красинский — я не знаю.
          2) Красовский Василий Александрович — это другой и не поляк, а вятич и чистокровный русский. Отец его был даже архимандритом (когда овдовел) и ректором в Вятской семинарии. Другой брат его имел в Вятке библиотеку и книжный магазин. Василий Александрович проживал в Петербурге и, кажется, участвовал в издательстве. Человек он был прекраснейший и добрейший. Через него я поступил к Алексею Афиног[еновичу] Ильину, полковнику (тогда) Генерального штаба, в картографическое заведение за 25 руб. в месяц и рисовал там на камне пером и карандашом что придется. Раз пришлось рисовать даже географические горы на карте. У него же был нарисован «Конек-горбунок» — им и издан. Есть ли в продаже — не знаю.
          Так как я явился в Петербург с 10 руб[лями] в кармане, то такое место было благодатью. Относился он ко мне очень хорошо, и место это я не скоро нашел. Приехал я в авг[усте], а поступил на место перед Рождеством. Некоторое время перед этим жил у случайно отыскавшегося дядюшки Н. Н. Спасского в Вольноэк[ономическом] обществе. В сентябре удостоился даже денька 2 поголодать (до отыскания дядюшки) — считаю это за честь.
          Поступил я в Академию не сразу, а через год. Экзамен по рисованию я сдал тотчас по приезде, а не поступил: думал, что нужно экзамен по наукам. На другой год без всякого экзамена приняли, так как у меня был семинарский аттестат. Перед Академией зиму пробыл в школе при Бирже. Там, между прочим, познакомился с Крамским. С Репиным я познакомился в Академии и сразу его полюбил и тогда же от Ильина перешел жить с ним вместе — 5 л[иния], д[ом] Шмидта. Прожил, кажется, год или более^*. <...>
          Вы пишете, что статья уже набрана. Значит, моя просьба о непечатании меня «моими словами» не исполнена, жаль и грустно!³
          Теперь писать Вам долго не буду — некогда. Еще, впрочем, одно словечко — «самоучкой» в буквальном смысле нельзя было меня назвать. Каждый художник до Академии — более или менее самоучка. А уж если пробудет в ней 6 лет, то [какой] же он самоучка? а я пробыл в Академии именно 6 лет.
          Теперь до свидания. Желаю Вам здоровья и успеха. <...>

Преданный Вам В. Васнецов.

^*Считаю также долгом сказать, что Репин имел на меня самое большое влияние как художник-мастер.
¹В семье Васнецовых увлечение рисованием было наследственным: прадед В. М. Васнецова, Козьма Васнецов, окончил рисовальный класс духовной семинарии с похвальными успехами, бабушка, Ольга Александровна Вечтомова, была художницей, рисовал и отец Виктора Михайловича, Михаил Васильевич.
²В. М. Васнецов. «Торговка баба» (1867, х., м., местонахождение неизвестно); «Жница» (1867, х., м., Калининская областная галерея).
³2 октября 1898 г. Стасов писал Васнецову: «Ваши столько красивые, меткие художественные выражения. Их нельзя заменить, они превосходны, они интересны, они картинны. Нет, нет, снимите с меня мой запрет и дозвольте употреблять Ваши подлинные слова и выражения. <...> мне ужасно были нужны и важны Ваши ответы на мои вопросы — без ваших этих ответов, я, право, сидел как «рак некий на мели», да кроме того, и ответы-то эти писаны мне так мило и красиво».`

Черновые наброски к картине «Витязь на распутье». 70-е годы XIX века. Бум., гр. кар. ДМВ.

Сон мальчика. 1880

Купеческое семейство в театре. 1869 г. Бумага, сепия, граф. карандаш, перо. ГТГ.