1877.05.04 - И.Н.Крамскому.

          И.Н.Крамскому.

Париж, 4 мая 1877 г.

          Иван Николаевич, сейчас получил письмо Ваше и по свойственной мне аккуратности, сейчас же отвечаю. Салон открыт, и каждый день почти я устаю там до последней степени. Картин с акварелями и рис[унками] более 3000 и странно!—интересных вещей по количеству меньше, чем в прошлом годе, хотя по качествам есть лучше. Лучшая картина — Невиля, перестрелки — из вагонов на Железной дороге стреляют французы, а из ближайшего дома пушки — пропасть жизни, по живописи они светлее «Пленных» — толпа. Детайль — проходящим пленным пруссакам французы, на лошадях, умно расставленных, отдают честь (какая тонкость воображения и вежливость какая), может быть, исправнее Невиля в рисунке, но тупые и безжизненные — толпа.
           Лоранса¹ — смерть какого-то генерала: сочинено просто и недурно величиной — лица murra — толпа. Бонна — портрет Тьера хорош — рельефен, похож и просто взят — лицо только жестко и не тонко рисовано (я знаю, как Вы относитесь к моим критикам рисунка! — Soit) — черный сюртук по тону — совершенство — я первую вещь его вижу такую хорошую — толпа. Огюст-Дюран² и просто плох. Мейссонье «Портрет Дюма» <...> —рисовано, как рисует Мейссонье — и тона его же — фигура длинна (я видел Дюма в натуре). Сходство не достаточно. Если бы не Мейссонье, то, вероятно, такой толпы не было бы около этого портрета. Фирмен Жирар³ — медведь пляшет на улице и кругом толпа. Достоинства и недостатки те же, что и в прошлом годе, только еще жестче и тяжелее написано — особенно дома, которые совсем убивают толпу своими коричневыми пятнушками,— вещь хорошая — есть толпа. Хельмонского знаете: около корчмы пляшут —чернее прошлогодней-то сцена, живее и связнее — бывает и толпа.
           Ну и еще что? Много вещей, кусками написанных и рисованных. Много имен — есть Бретон — женщина со снопами на голове — коричневая и неважная. Альма Тадема⁴ — маленькая вещь — выход должно быть какого-то консула Римского — мраморы старые — хорошо написаны и вся картина вкусное пятно — оно хорошо! Толпы потому нет, что рядом «Тьер» Бонна.
           Масса холстов громадных и часто смешных — французы поклоняются и почитают. Масса пейзажей, поразительных нет, хороших - есть, но немного, и масса скверных. Пропасть жанров испанских, французских в шелковых костюмах, арабских и проч. и почти ничего из обыкновенной французской жизни.
           Вначале не соберешься. Фортунисты просто надоели. Есть боннисты, невилисты, детайлисты, ниттишоты⁵, добиньисты⁶ и пр. Да, есть Добиньи неподдельный, вроде, что у Боголюбова — но не ахти! Есть Мункачи, Брандт⁷ — вкусный, как шоколадный конфект,— и много-много знаменитостей, которых и не упомнишь. О низах, девицах и сладких классических жанрах и не говорю — до объеденья! От натюрмортов желудок болит! От тазов и котлов медных шум в ушах! И из всего этого лично доставляет удовольствие искреннее и непосредственное только Невиля картина, пожалуй, «Тьер», да один этюд «Крестьянин» в натуру, на мой взгляд, с сильными жизненными достоинствами, хотя и груб — Вам он, пожалуй, и не понравился бы. По подробном рассмотрении салона, конечно, и еще кой-что найдется.
           Теперь о нас и обо мне.
           Харламова «Головка», Вы знаете, достойна Европы. Леман⁸ учкварил портрет дамы в атласном белом платье, и атлас белый написан, ей-богу, лучше Дюрана — совсем хорошо,— даже голова, по-моему, лучше, хотя... О Доливо <...> Татищеве молчу. Дмитриев написал полустанок на железной дороге — бабы несут и торопятся продавать разный продукт нам, т. е. Боголюбову, Татищеву, Беггрову⁹, Ковалевскому и др. Мне какая-то дура девка даже морковь предлагает — ей-богу, никогда не ем моркови сырой — хорошо... но кто его знает? Ковалевского «Перевозка жернова» принята в 48 1-го разряда, а повешена на самом верху и при своих маленьких размерах совсем потеряна, а он [а] и интересна именно своим рисунком, который все художники в жюри заметили. Мейссонье и Невиль обещали после перевесить, да видно забыли. Просто досадно! Ну, не подлецы? А преинтересна, знаете, была сцена моего познакомления с де Невилем чрез Боголюбова. Картина! Вы бы заплакали от умиления, если бы видели. Представьте только: одному страсть как хочется познакомить, другому страсть как не хочется знакомиться, а третьему страсть как хочется провалиться сквозь землю! Отпускаются узаконенные фразы, поправляется, якобы для изображения поклона шляпа, глаза прыгают по посторонним предметам — фигура в профиль, рука не подается — я тоже не осмеливаюсь. Да вообразите при этом мою бесконечную фигуру трагическую с повязанной щекой (черная повязка мне к лицу), и картина закончена — нечто вроде исторического жанра. И Вас я думаю разнежить!
           Представьте себе — у моих картин толпы нет и в обморок никто не падает. Появляются средка фигуры в профиль и в пол-оборота к картине. Отчего это? Я объясняю тем, что высоко повешены во 1-х, а публика любит смотреть только первый ряд. Потом она добросовестна и смотрит залы в порядке алфавитном; по каталогу моя буква W в конце — ну она и устанет — кроме того, что такое публика? — толпа! — где же ей понять! Не правда ли, ведь это настоящие причины того, что никакая шельма... Пожалуй, Вы скажете, что есть и другие причины равнодушия этой толпы. Да я-то не хочу этого знать! А то, пожалуй, будешь думать, думать... и додумаешься до чертовщины! Жаль, что Вы не приедете, но зато я к Вам скоро приеду. Денег вот только нет. Куинджи мне писал, что моя «Картинная лавочка» за 400 р. продалась¹⁰, и если деньги получены или могут быть получены, то нельзя ли мне сейчас же выслать руб[лей] 150 с переводом на какой-либо банк — без этого я не могу ехать¹¹. Куинджи если уплатили, то из этих 400 и себе возьмите. Если можно выслать, то сейчас же по получении письма и распорядитесь высылкой — спасете от лишнего пребывания в Париже! Офортов не делаю — не могу!
           До свидания.

           Ваш. W. Wasnetzof.

(Публикуется по:
Виктор Михайлович Васнецов:
Письма. Дневники. Воспоминания. Суждения современников/
Сост., вступ. ст. и примеч. Н.А. Ярославцевой. –
М.: Искусство, 1987. – 496 с., [24] л. ил., 1 л. портр. –
(Мир художника). – С. 49-51.)

¹Жан-Поль Лоранс (1838—1921) — французский исторический живописец, гравер, художник в области декоративной живописи.
²Шарль-Огюст-Эмиль-Каролюс Дюран (1838—1917) — французский исторический живописец, портретист и жанрист.
³Франсуа-Фирмен Жирар (1838—1921) — французский художник-жанрист и исторический живописец.
⁴Лоуренс Альма-Тадема (1836—1912) — живописец, уроженец Голландии, жил и работал в Англии, писал картины на темы из античной жизни.
⁵Джузеппе Ниттис (1846—1884) — итальянский живописец, работавший с 1868 г. во Франции, пейзажист, гравер.
⁶Шарль-Франсуа Добиньи (1817—1878) — французский живописец-пейзажист.
⁷Юзеф Брандт (1841—1915) — польский художник.
⁸Юрий Яковлевич Леман (1834—1901) — живописец, член ТПХВ.
⁹Александр Карлович Беггров (1841—1914) — живописец-маринист, член ТПХВ.
¹⁰Картину Васнецова «Книжная лавочка» (1876, х., м., ГТГ) приобрел в марте 1876 г. П. М. Третьяков, а в мае 1876 г. он обменял ее на картину Васнецова «С квартиры на квартиру» (1876, х., м., ГТГ). «Книжная лавочка» в 1903 г. была приобретена в Третьяковскую галерею Советом галереи у вдовы С. Н. Голяшкина. Васнецов писал Максимову 6/18 октября 1876 г. из Парижа: «Мне передал Ив[ан] Николаевич], что Третьяков желал бы взять вместо «Лавочки книжной», которую он купил, другую картину — «С квартиры на квартиру». Если это правда, то не можешь ли ты написать Голяшкину — берет ли он «Лавочку» (СР ГРМ, ф. 18, ед. хр. 45, л. 20, не опубл.). Обе картины экспонировались на V Передвижной выставке в Петербурге. Об этой выставке художник А. Г. Горавский писал 10 апреля 1876 г. П. М. Третьякову: «Васнецов на Передвижной выставке, по-моему, тоже в первом ряду живописи, типами интересен, правдив, хотя многие говорят, что оные окарикатурены» (ОР ГТГ, ф. 1, ед. хр. 1211, не опубл.). О картине «С квартиры на квартиру» с восторгом отзывался критик журнала «Всемирная иллюстрация»: «Успев выразить так много в своей чете стариков, художник дает нам случай еще раз повторить заверения с нашей стороны в богатстве и жизненности его прекрасного таланта» («Всемирная иллюстрация», 1876 г., т. XVI, № 413, с. 402).
¹¹В. М. Васнецов уехал из Парижа в начале мая 1877 г., 5 мая 1877 г. он писал И. Н. Крамскому: «Я искренне рад, что так скоро выезжаю из этого милого Парижа» (СР ГРМ, ф. 15, ед. хр. 9. л. 27, не опубл.).

После побоища Игоря Святославича с половцами Васнецов В.М.

Битва скифов со славянами Васнецов В.М.

Богатыри Васнецов В.М.